группа компаний
КОНРОС
центральный сайт
Собрали внушительную коллекцию редких монет?
Присмотритесь к ней повнимательнее: возможно, часть коллекции - подделка.
Собственно, «фальшивыми» называют монеты, изготовленные с целью использования в денежном обороте как средство платежа. Монеты, созданные специально для обмана коллекционеров, принято называть поддельными.
Еще одна категория - монеты, изготовленные на государственном монетном дворе оригинальными (сохранившимися от прежних переделов) или вновь вырезанными штемпелями. Они получили название «новоделы», производились для удовлетворения коллекционного спроса, чем сильно засорили отечественный монетный фонд. Только после личного обращения Великого князя Георгия Михайловича к Александру III в 1890 году порочная практика была запрещена.
Конечно, такое деление достаточно условно: фальшивая монета, выпущенная когда-то для обращения, так же как и монета-копия, сделанная для целей экспонирования, имеет шанс стать со временем средством обмана коллекционеров.
В.Е.Семенов в книге «Подделки российских монет» отмечает, что «известны монеты, изготовленные подлинными штемпелями, но вне монетного двора, и наоборот, выпущенные монетным двором, но фантазийными штемпелями. Некоторые из подделок, со временем ставшие популярными, подделываются в свою очередь...».
В практическом плане вполне достаточно разделения подделок по цели их изготовления на:
- фальшивые монеты для обращения;
- поддельные монеты для обмана коллекционеров.
О них и пойдет речь.
На Руси практически до середины XVII века желающие приносили серебро среброкузнецам, которые переделывали его в «чешуйки» - копейки из кусочков расплющенной проволоки. Фальшивомонетчики, пытавшиеся получить незаконный доход путем снижения веса и пробы своей продукции, карались жестоко даже для того сурового времени: повинным в «воровской чеканке» заливали в горло расплавленный металл.
При царе Алексее Михайловиче была предпринята попытка ввести медные копейки, по весу и оформлению не отличающиеся от серебряных. То, что серебро стоило в десятки раз дороже, не смутило авторов реформы, руководствовавшихся представлениями, что не металл — царское имя дорого, именно оно придает ценность монете.
Из пуда меди выделывалось копеек на 400 рублей, и поначалу медные копейки действительно имели хождение наравне с серебряными, однако вскоре чрезмерный выпуск ничем не обеспеченных медных денег, которые чеканились в Москве, Новгороде и Пскове, привел к их обесцениванию.
Спекуляции на разных курсах серебряных монет и обесцененных медных совершенно расстроили рынок; несмотря на царский указ, все товары резко подорожали. По стране поползли слухи, что бояре бесконтрольно переделывают собственную медь в копейки. Народное возмущение безнаказанностью бояр вылилось в «медный бунт», жестоко подавленный стрельцами; все же через год чеканку медных денег прекратили, а уже выпущенные копейки изъяли из обращения. Тем неменее их все равно потом лудили и пытались пустить в обращение, выдавая за серебряные.
В ходе подготовки реформы денежного обращения Петра I вновь появляется возможность незаконно заработать на медной монете. Правда, новые монеты были сложнее в техническом исполнении, для их производства требовалось специальное оборудование, недоступное фальшивомонетчикам, которые просто лили металл в глиняные формы, полученные оттиском с подлинных медных копеек.
Полушки 40-рублевой стопы также породили всплеск «воровской чеканки»: когда в 1730-х годах казначейство выкупало злополучные медяки, число фальшивок среди них достигало 40%, при этом качество металла было таково, что после переплавки он в монетный передел не годился и передавался в артиллерийское ведомство.
Выпуск пятикопеечников в 1723 году был задуман Петром I как временная мера, своего рода кредит на неотложные нужды, взятый у собственного населения: они чеканились по 40-рублевой стопе из пуда, т.е. из 16 кг меди выходило монет на 40 рублей (при рыночной стоимости пуда меди 8 рублей). Таким образом, в монете номиналом 5 копеек было металла только на 1 копейку. Предполагалось, что ущербные монеты будут в дальнейшем выкуплены и заменены полноценными. Однако прибыли от передела меди действовали на руководителей страны как наркотик. В следующие годы выпуск «вредительской» монеты достиг громадного количества — почти 70 млн. штук, и оставался главной проблемой монетного обращения России до середины XVIII столетия. Конечно, их тоже подделывали, хотя и меньше, чем ожидали в казне: видимо, сказались принятые меры: измененное соотношение сторон, сетчатый гурт (ребро монеты), большие участки гладкого поля на обеих сторонах монеты, затрудняющие попытки «воровской» отливки, так как при этом способе на гладкой поверхности металла образовывались каверны.
Иногда фальшивомонетчиком становилось государство: после подписания Столбового мира и освобождения Новгорода в 1617 году шведы вывезли оттуда денежных мастеров (Нефедку с товарищами) и наладили у себя производство проволочных копеек; они же в Авесте чеканили поддельные екатерининские пятаки (с шведской королевской короной над головой орла вместо российской императорской).
В Петербурге почти 100 лет, с 1768 по 1867 год тайно чеканили нидерландские золотые дукаты, прекратив их изготовление только после официального протеста Голландии. По одной из версий впервые эти дукаты были выпущены для финансирования Архипелагской экспедиции в период Русско-турецкой войны 1768-1774 годов.
Считается, что во многом благодаря им крупные российские эскадры смогли более пяти лет автономно действовать во враждебных водах с ограниченными возможностями пополнения ресурсов и ремонта судов, а также принимать активное участие в боевых действиях, в числе которых и один из самых славных эпизодов в истории российского флота — разгром турок в Чесменской бухте.
По другой версии, поддельные дукаты чеканились по приказу Екатерины II, желавшей скрыть истинные расходы на свои «шалости» от подданных. Дело в том, что Колывано-Воскресенские заводы, основанные Акинфием Демидовым в Сибири, после его смерти попали не в государственную казну, а в ведение императорского Кабинета, то есть стали, по сути, собственностью Императорского Дома. Елизавета внимательно следила за доходами своего Кабинета, но не считала нужным скрывать их от подданных. Другое дело — Екатерина. Ее отмеченное современниками двуличие вылилась в стремлении к бесконтрольным тратам - но под личиной показной добродетели. Фальшивые дукаты стали одним из памятников лицемерию императрицы (правда, надо отдать должное тому, что они безупречно соответствовали оригинальным по весу и пробе золота - что, видимо, и позволило им беспрепятственно обращаться почти 100 лет).
Потомки императрицы продолжили чеканку государственных фальшивок: в период с 1806 по 1867 год в Санкт-Петербурге начеканили свыше 24,5 млн дукатов — вдвое больше, чем выпустили сами голландцы.
Показное великолепие екатерининской эпохи стоит вновь вспомнить, говоря о новоделах. Именно при Екатерине распространилась мода на минцкабинеты в составе библиотек вельмож. Чтобы их наполнить, желающие стали обращаться на монетный двор с просьбой (или требованием) дочеканивать монеты сохранившимися штемпелями.
Как писал И.Г. Спасский, «таившееся за блеском двора Екатерины деятельное и ни с чем не считающееся невежество оставило нам эту непривлекательную особенность монетного фонда русской нумизматики».
Стоимость заказа новодельных монет Петербургского монетного двора определялась регламентирующими актами. По инструкции 1738 года «о всяких историях и баталиях медали» желающий мог заказать из своего серебра или золота не ниже 93/96 пробы с оплатой за каждый золотник (4,3 г) веса по две-три копейки либо из олова по 30 копеек за фунт. Положение 1850 года предписывает: «...При выделке медалей и монет прежнего чекана налагается на сумму расходов с ценой металла: на монеты по 12, а на медали по 10 процентов, которые назначаются на содержание минцкабинета при монетном дворе...», а инструкция по управлению монетным двором 1885 года устанавливает для новодельных монет уже 75-процентную наценку от затрат на производство.
Следует отметить, что новодельные монеты и сегодня пользуются немалой популярностью и имеют соответствующую спросу стоимость. Что вполне объяснимо: к их изготовлению привлекались профессиональные мастера, и выглядят такие монеты очень привлекательно. К тому же для многих нумизматов новоделы — зачастую единственный способ заполнить лакуны в коллекции, так как оригиналы или баснословно дороги, или же вовсе недоступны и хранятся в собраниях ведущих музеев мира.
Поддельные монеты для обмана коллекционеров стали появляться в России начиная с первой трети XIX века.
Говоря о них, нельзя обойти стороной фигуру Якоба Рейхеля, выдающегося нумизмата своего времени, с именем которого связана серия российских монет, удивительных по своей популярности, стоимости и вместе с тем загадочности.
В одной из статей, составивших эрмитажный сборник «Якоб Рейхель: медальер, коллекционер, ученый», имеется замечательная в своей двусмысленности характеристика главного героя: «Авторитет собирателя в кругу российских и зарубежных нумизматов был чрезвычайно высок, хотя его профессиональные суждения о подлинности некоторых монет доставляли порой массу огорчений не в меру доверчивым охотникам за нумизматическими редкостями». То есть, с одной стороны, авторитетный коллекционер, эксперт и знаток, с другой стороны — незадачливые нумизматы, которые хватаются за голову, получив под видом редких сокровищ туфту и липу.
В 1808 году Якоб Рейхель становится медальером монетного двора и сохраняет за собой эту должность вплоть до 1846 года. С 1818-го он параллельно возглавляет типографическое отделение Экспедиции заготовления государственных бумаг, где отвечает за прием готовой бумаги с водяными знаками, за гравирование печатных клише и тиражирование денежных знаков. Это место он занимает почти сорок лет, вплоть до своей смерти.
Рейхель пользуется дружбой и покровительством министра финансов Д.А. Гурьева, а затем сменившего его Е.Ф. Канкрина. Многие десятилетия он активно обменивается монетами и медалями с ведущими коллекционерами Европы, музеями в Стокгольме и Копенгагене.
С другой стороны, о чем и мечтать собирателю, как не о том, чтобы собранное им по крупицам осталось в рамках одной коллекции, а не рассеялось по миру вновь — как уже не раз бывало.
После смерти коллекционера основная часть его собрания также была куплена Эрмитажем у наследников.Выразительно характеризует Рейхеля следующая история. В 1838 году Борис Семенович Якоби, немец на российской службе, открыл метод создания гальванопластических копий предметов: покрытые тонким электропроводящим слоем отпечатки-негативы опускались в гальваническую ванну таким образом, чтобы медь анода образовала слой на поверхности негатива-катода.
Получившийся слой осадка отделялся от формы, сохраняя мельчайшие подробности копируемого предмета. «Что не удалось многократным стараниям медно-гравюрного искусства - производить рельефно вырезанные металлические доски, то сумело совершить тихое творчество природы», - писал воодушевленный Якоби.
Научный мир пришел в восхищение, в частности, общепризнанный научный авторитет своего времени, немецкий естествоиспытатель А.Гумбольдт в своем письме к изобретателю выразил уверенность, что остроумное открытие Якоби будет играть большую роль в развитии промышленности: «Тонкость (молекулярная точность) получаемого осадка, как туман и мировая пыль в небесных пространствах, это – душа Вашей пластики; отсюда способность ложиться на любую поверхность и проникать во все ее неровности, воспроизводить мельчайшие пятнышки, которые остаются даже от нежного прикосновения пальцем», - говорилось в его письме.
И первым, кто нашел гальванопластике практическое применение, стал Якоб Рейхель. В мае 1839 года в Экспедиции заготовления государственных бумаг (нынешний Гознак) была создана первая в мире производственная гальванопластическая мастерская для размножения медных стереотипов.
Очевидно, что в гальванопластике Рейхель разбирался, как мало кто в его время - и тем не менее в его коллекции оказались вещи, подлинность которых еще у современников вызывала вполне обоснованное сомнение. В первую очередь это касается екатеринбургской рублевой платы 1725 года, которую Рейхель собственноручно вписал в печатный каталог своей коллекции.
Эрмитажные хранители, безоговорочно полагавшиеся на авторитет Рейхеля, внесли его плату в каталог Минцкабинета как подлинную. Позже было установлено, что эрмитажный экземпляр, происходящий из коллекции Рейхеля, является искусной гальванопластической копией, что хорошо заметно по следам соединения лицевой и оборотной сторон на боковых гранях платы.
Пионер промышленного использования гальванопластики, успешно применяющий его на практике в то время, когда о нем почти никто и не слышал, Рейхель вдруг оказывается не в силах отличить гальванопласт от подлинника — почему?
Очевидно, он же его и изготовил.
Рейхель принимал непосредственное участие в создании самой знаменитой монеты русской нумизматики — «Константиновского рубля». Когда выяснилось, что императором Константин не будет, монета в одночасье превратилась из выражения верноподданических чувств в свидетельство о государственной измене и была надежно скрыта в канцелярии министра финансов. Но какой-то инструмент Рейхель оставил себе «на память» (скорее всего, маточник — форму для перевода изображения на рабочий штемпель), чем объясняется периодическое появление новых экземпляров константиновского рубля, которые каждый раз будоражат нумизматическое сообщество.
Имея доступ к богатейшему штемпельному архиву Петербургского монетного двора и используя оборудование Экспедиции заготовления государственных бумаг, Рейхель со временем поставил производство «раритетов» на поток.
В 1846 году сменивший Канкрина на посту министра финансов Ф.П. Вронченко лишил Рейхеля должности медальера, на монетном дворе провели ревизию, и большая часть новорезанных штемпелей была уничтожена.
Сколько сомнительных монет попало в частные коллекции и музейные собрания в ходе почти сорокалетней деятельности Якоба Рейхеля — до сих пор не известно.
Кстати сказать, так хорошо освоенная Рейхелем гальванопластика до сих пор используется для создания подделок коллекционных монет наряду с литьем, чеканкой фальшивыми штемпелями и механической перегравировкой.
Выявить гальванокопии сравнительно несложно: этот способ не дает возможности получить соответствующий оригиналу сплава, а необходимость сборки копии из частей препятствует внутренней целостности предмета.
Литые подделки, как правило, изготавливаются по выплавляемой модели (под высоким давлением в центробежной или вакуумной литьевой установке). Они часто имеют различного рода поверхностные дефекты (например, литейные раковины), кроме того, места сопряжения поля монеты и выступающих деталей рельефа на литой подделке всегда более плавные, чем на чеканенном оригинале.
Штамповка фальшивыми штемпелями — один из самых опасных способов изготовления подделок. В принципе, эта технология соответствует применявшейся на монетных дворах, поэтому в результате может получиться настолько трудноотличимая копия, что для ее выявления потребуется самая высококвалифицированная экспертиза.
Изготовление неотличимого штемпеля — наиболее сложная задача, стоящая перед фальсификатором: штемпель или режется вручную (этим могут заняться нечистые на руку ювелиры), или копируется с помощью специальной техники (пантографов различных систем), или получается путем электрохимической обработки.
При горячей штамповке заготовка нагревается до близкого к температуре плавления значения, становясь намного более пластичной. Соответственно, требования к прочности штемпеля снижаются и его изготовление упрощается.
Наконец, при механической перегравировке на подлинной монете вручную дорабатываются отдельные элементы, переводящие монету в разряд редких и дорогих. Как правило, такой доработке подвергаются дата, буквы обозначения монетного двора и инициалы минцмейстера.
Возможны комбинации технологических приемов: штамповки подчищаются и патинируются для имитации воздействия времени, две половинки рядовых монет спаиваются для получения одной редкой, на литой подделке механически обрабатывается гурт, подделка может чеканиться на подлинном экземпляре рядовой монеты, что позволяет сохранить оригинальный гурт (наиболее сложный для точного повтора элемент), одним словом, изобретательность фальсификаторов ничем не ограничена.
Сегодня, когда устойчиво растущий спрос на коллекционные монеты (при относительно стабильном предложении) вызвал всплеск активности фальсификаторов, особенную актуальность приобретает проблема выявления подделок.
Коллекционерам и инвесторам приходится либо полагаться на собственные знания, либо доверять репутации аукционного дома, либо прибегать к услугам экспертов. К сожалению, последние далеко не всегда удовлетворительно справляются со своей задачей. Зачастую обоснованное мнение заменяется категорическим вердиктом. В уже упоминавшемся ранее издании «Подделки российских монет» названо основное требование к лицу, выносящему экспертное заключение: «Ответственность за обоснованность заключения — материальная, административная, а в отдельных случаях и уголовная. Заключение без принятия ответственности есть не что иное, как безответственное заявление, как бы внушительно оно ни было оформлено».
За долгую историю борьбы властей и коллекционеров с фальшивомонетчиками были выработаны многочисленные методы определения подделок. В самом общем виде определение подлинности включает два этапа: музейную экспертизу и экспертизу технико-технологическую.
Первая предполагает тщательное изучение внешнего вида монеты экспертом (здесь главное - личный профессионализм и опыт), ее атрибуцию по базовому каталогу, а также сверку монеты с оригиналами, что предполагает наличие обширной коллекции подлинных монет.
Экспертиза технико-технологическая также делится на два этапа: Технический этап — определение соответствия оригиналу различных технических параметров: веса монеты, ее размера, пробы металла и т.д. Первое несложно определить с помощью высокоточных весов. Для неразрушающего определения пробы металла используется различные методы. Принципы гидростатического взвешивания были известны со времен Архимеда, метод рентгенофлуоресцентного спектрального анализа - достижение современной науки. Правда, для его эффективного применения необходима собственная база эталонных спектров, на сегодняшний день такая база сформирована и используется только в лаборатории петербургского аукционного дома «Конрос».
На технологическом этапе экспертизы устанавливается соответствие технологии изготовления образца технологии изготовления оригинала. Опытный эксперт может определить не только признаки, характерные для литья, штамповки и гальванокопии, но и способ гурчения (обработки ребра монеты), заметить следы доработки изображения штихелем и многое другое. Зная технологию производства монет в разные времена на разных монетных дворах, можно с большой степенью вероятности отличить подлинник от подделки.
Что же можно посоветовать тем коллекционерам и любителям старинных монет, чья квалификация пока еще далека от экспертной?
В первую очередь - накапливать собственный опыт, изучая каталоги, справочники, специализированную литературу, а главное — сами монеты. Длительное сопоставление, изучение коллекционных монет формирует «насмотренность» - своего рода виртуальную сравнительную базу на физиологическом уровне.
Кроме того, очень важно правильно оценить условия приобретения монеты: главное — это гарантии, возможность предъявления претензии.
Фальшивомонетчики не дремлют и будут и дальше держать в тонусе всех, кто связан с нумизматикой.
А. Валл
SPEAR'S №5 (19) 2012
ДРУГОЕ ДЕЛО - ЕКАТЕРИНА II. ЕЕ ОТМЕЧЕННОЕ СОВРЕМЕННИКАМИ ДВУЛИЧИЕ ПРОЯВИЛОСЬ В СТРЕМЛЕНИИ К БЕСКОНТРОЛЬНЫМ ТРАТАМ - НО ПОД ЛИЧИНОЙ ПОКАЗНОЙ ДОБРОДЕТЕЛИ.
ФАЛЬШИВЫЕ ДУКАТЫ СТАЛИ ОДНИМ ИЗ ПАМЯТНИКОВ ЛИЦЕМЕРИЮ ИМПЕРАТРИЦЫ